Когда я вошел во флигель, передо мной предстала интересная картина. На нашем столе был накрыт скромный ужин, состоящий из двухлитровой пластиковой бутылки дедушкиного вина и коробки шоколадных конфет. Бутылка была пуста больше чем наполовину, и я, хорошо зная коварные свойства этого напитка, мог предположить текущее состояние девочек.
За столом на кровати сидела Лена и улыбалась удивительно ласково. Когда Вера позвала меня «принимать капитуляцию», я всерьез подумал, что увижу последствия драки, но тут всё было мирно и опрятно. Вера проворно протиснулась мимо меня и убрала со стола бутылку с тарелкой, а Лена молча подхватила кружки.
– Ярик, будь добр, сложи стол и выдвини его вон туда, в угол к стене, – дружелюбно попросила Вера.
Когда я выполнил просьбу, Вера и Лена поставили на стол посуду, которую держали в руках.
– А теперь сдвинь, пожалуйста, кровати вместе, – озвучила Вера следующую просьбу. – Лучше к той, дальней стене, чтобы проход от двери был.
Когда я сдвинул кровати, Вера щедро плеснула вино в две кружки, а после протянула мне бутылку.
– Ярик, давай с горла, тут все свои, – улыбнулась она. – Лена, давай на брудершафт, за примирение!
Девушки скрестили руки в традиционном жесте, и, пока я приложился к бутылке, они уже опустошили кружки и перешли к долгому, совсем не братскому поцелую. Когда поцелуй закончился, Вера взяла Лену за руку и повела за собой. Они сели на край постели, и я машинально двинулся следом, но Вера вдруг остановила меня:
– Ярик, останься там, у стены, я тебя позову, когда ты нужен будешь!
Лена кивнула, как бы подтверждая слова Веры. Я вновь поразился силе убеждения нашей роковой красотки. Лена всего два часа назад хотела броситься на Веру с ножом, была вне себя от ярости по поводу Витьки. А вот теперь целовалась с Верой и смотрела на нее влюбленными глазами. Такого просто не могло быть! Конечно, дедушкино вино тут тоже сыграло свою роль, но, если учесть последнюю нашу пьянку и ее последствия, сам факт того, что Лена стала пить, выглядел удивительно.
      Между тем Вера, продолжая осторожно целовать Лену, стала потихоньку снимать с нее одежду. Не спеша, пуговица за пуговицей, она расстегнула белую блузку и аккуратно бросила ее на спинку кровати, всего на секунду оставив Ленины губы без внимания. Затем, оторвавшись от губ, Вера уложила Лену на спину и так же осторожно и плавно стянула юбку. Мне почудилось в ее движениях некая театральность, хотелось думать, что Вера не спешит ради того, чтобы я насладился зрелищем, но на самом деле всё было не так. В этот вечер Лена была центром нашей маленькой вселенной, а мы с Верой – только ее орбитальными спутниками.
       Следом за юбкой Вера стала так же мягко стягивать колготки, нежно целуя каждый освобожденный сантиметр ног. Лена раскинулась на кровати молча, расслаблено, будто спящая красавица, ожидающая пробуждающего поцелуя. Вера сбросила на пол колготки и стала медленно возвращаться к Лениной груди, целуя ее тело через каждые несколько сантиметров. Прежде чем припасть губами к груди, Вера приподнялась и быстро разделась сама. Затем она потянулась к изголовью кровати и, схватив подушку, бросила ее на пол у ног Веры и кивнула мне:
– Ярик, делай массаж ног, у тебя он хорошо получается. Только будь особенно нежен.
Я опустился на колени и осторожно взял в руки маленькую, изящную стопу. По сравнению с мощными «ластами» Веры нога Лены казалась совсем крошечной, будто созданной для хрустальной туфельки. Я осторожно разминал каждый палец, в то время как Вера стала вдохновенно ласкать грудь Лены. Грудь ее была чуть больше, чем у Веры, с маленькими сосками, почти не отличающимися цветом от остальной груди. Сама грудь была удивительно красивой и правильной формы, будто сошедшей с картины живописцев эпохи Возрождения. Вера склонилась над ней и, едва касаясь соска губами, стала быстро и ловко нажимать и отпускать на сосок. Пальцами правой руки Вера стала аккуратно ласкать влагалище Лены. Из моего положения открывался отличный вид на этот процесс, и я подумал, что хитрая Вера использует удачный момент, чтобы преподать мне очередной урок. Сначала она аккуратно двигала пальцами снаружи, легко скользя по половым губам, и только на секунду проникая двумя пальцами в глубину, чтобы увлажнить их обильно выступающей смазкой. Затем Вера поймала клитор между указательным и средним пальцем и стала легонько перекатывать его как карандаш или ручку. Лена, до этого успешно сдерживавшая стоны, мгновенно отреагировала и с каждым движением Веры стонала всё громче, затем, словно опомнившись, зажала сама себе рот рукой и только часто дышала сквозь этот импровизированный кляп.
  Вера между тем изменила тактику ласки с плавной на агрессивную. Согнув пальцы наподобие рокерской «козы», она «крючком» из среднего и безымянного пальцев проникла вглубь влагалища, а указательным и мизинцем стала касаться половых губ. Движения руки стали более резкими и быстрыми, казалось, что она своим «крючком» хочет оторвать Лену от кровати. Ладони уже не помогали Лене сдерживать звук, который из стонов постепенно перерос в какой-то утробный вой. Звук был невероятно странный, наверно, им неплохо было бы озвучивать фильмы ужасов. Присмотревшись, я понял причину. Лена одновременно стонала и плакала, на щеках ее заблестели слезы, она будто что-то пыталась сказать, но не находила в себе сил.
    Вера оторвалась от груди и коротко скомандовала мне:
– Раздевайся, надень презик и будь готов.
Пока я поспешно выполнял скорее приказ, чем просьбу, Вера стала целовать Лену в губы, прекращая затянувшийся вой. Затем она обхватила Лену за плечи и сдвинула к краю кровати, так, что ноги соскользнули с края и коснулись пола. Вера клонилась к влагалищу Лены и принялась быстрыми, змеиными движениями языка ласкать ее клитор. Лена снова застонала и стала буквально выгибаться навстречу нежной змее. Вера, не отрываясь, хлопнула меня по заднице, намекая, что сейчас мой выход. Я осторожно взял Лену за бедра и подвинул чуть ближе к себе, а Вера обхватила мой член у основания и стала осторожно вводить его во влагалище, не переставая при этом ласкать клитор. Я стал проникать в Лену, а Вера регулировала темп, слегка похлопывая меня по заднице, чтобы ускорить, и щипая, чтобы замедлить движения. В моменты глубокого проникновения, волосы у меня на лобке заметно щекотали Вере щеку, и она забавно морщилась, но не покидала своего поста. Более того, левой рукой она умудрялась ласкать Лене грудь, легонько пощипывая за соски, показывая чудеса гибкости.
Разумеется, после волнительного массажа и наблюдения я довольно быстро кончил, но Вера не давала мне прервать процесс, настойчиво добиваясь ускорения темпа. Это причиняло определенные болезненные ощущения, однако я продолжал. Наконец Лена выгнулась и задрожала так сильно, что я принял это за судороги. Из ее влагалища внезапно стала брызгать прозрачная жидкость, а стоны сменились просто тяжелым дыханием. Вера оторвалась от влагалища и упала на кровать рядом с Леной, дыша почти так же тяжело.
– Подайте дамам вина, – с трудом произнесла Вера и махнула рукой. Я разлил остатки алкоголя по двум кружкам и осторожно подал девушкам. Вера помогла Лене подняться, они чокнулись и пригубили вино. Лена залпом осушила кружку и, дождавшись пока Вера допьет, порывисто прижалась к ее губам. Закончив поцелуй, Лена впервые за весь вечер внятно заговорила:
– Спасибо, Вера, спасибо, и извини меня за грубость. Я правда не хотела, я хотела, чтобы как-то по любви, ну меня как-то воспитали так, ну, чтобы с мужем. Я не могла представить, что это может быть так хорошо, что может быть с девушкой, что ну в общем… Спасибо.
Она внезапно расплакалась. Я не мог понять, то ли это слезы счастья, то ли стыда, но они обильно сбегали по щекам и капали на грудь. Вера тут же обняла Лену и заговорила, осторожно поглаживая по плечу:
– Всё хорошо, Леночка, всё хорошо. Как это без любви? Разве я тебя не люблю? Или Ярик тебя не любит? Тебе с детства вбили в голову, что любить – значит владеть, но это не так. И кто сказал, что любить можно только одного человека? Где это написано золотыми буквами? Ярик, вот ты скажи, сейчас нас тут трое. Кого ты любишь: Лену или меня?
Исходя из последней фразы, мне нетрудно было угадать правильный ответ.
– Я люблю и Лену, и тебя. И Свету с Сашей и Настей тоже.
– А Витьку? – хитро улыбнулась Вера.
– Витьку, – я замялся, не зная, что ответить, а потом ляпнул: – Витьку дружу.
– Дружу, – повторила Вера. – Дружба есть тоже форма любви, только чуть более стыдливая. Пойми, Лена, мы живем в мире тотального и древнего вранья. Девушке с девушкой и парню с парнем быть нельзя, плохо, зазорно. Почему? Да просто это плохо для общества: детей некому будет рожать. А для тебя это разве плохо? Тебе не понравилось?
– Нет, понравилось, – всхлипнула Лена. – Это было чудесно. Просто волшебство. Но это всё равно неправильно.
– Знаешь, что неправильно? – резко сказала Вера. – Прожить всю жизнь с жирным боровом и никогда не узнать, что такое оргазм. Нарожать ему детей и стирать по выходным огромные трусы с желтым пятном от говна. Это пиздец как неправильно.
       Лена неожиданно улыбнулась этому доводу и произнесла:
– Но ты же сейчас не получила удовольствие? Давайте продолжим, и теперь ты будешь лежать и получать всё внимание.
Вера ласково провела рукой по ее голове и сказала:
– Глупая, так это и есть по любви. Когда даришь ласку и счастье, не требуя ничего взамен. Мы продолжим, только вы так же не сможете, лучше я тебя приласкаю еще раз, а Ярик поможет.
– Нет, давай я хотя бы попробую, – не унималась Лена.
– Ну хорошо, – улыбнулась Вера. – Попробуй. Но пусть Ярик сзади не дает тебе скучать.
Мы легли на кровать все втроем и какое-то время просто молча смотрели в потолок. Состояние спокойствия и мягкой томной неги наполняло нас до краев. Это было ничем не объяснимое чувство тихого, уютного счастья. Вера лежала у дальней стены, Лена посередине, в ложбинке между двумя сетками кроватей, а я с краю, в месте для кусания волчком. Первой из расслабленного состояния вынырнула Лена, она повернулась к Вере и стала восторженно и быстро целовать ее губы, лицо, шею и грудь. Вера доступно раскрылась и расслабленно принимала ласки, иногда подразнивая подругу языком. Однако ее правая рука не осталась без дела и уже проникла Лене между ног. Я лежал на боку чуть поодаль и наслаждался зрелищем, еще не зная, как включиться в процесс. После недолгого размышления я склонился к спине Лены и просто стал осторожно целовать сзади ее шею, острые лопатки, постепенно опускаясь вниз по позвоночнику. Возле изящной полусферы ягодиц я получил тычок в нос влажным пальцем от Веры и поспешил вернуться назад, повторяя цепочку поцелуев в обратном порядке. В этот раз всё было гораздо тише, рот Лены был занят, а Вера молча улыбалась, прикрыв глаза. Потом и она очнулась, мягко отпихнула Лену и переместилась к изголовью кроватей, заняв привычное полулежачее положение с широко разведенными ногами, согнутыми в коленях. Лена поняла намек без слов и, продвинувшись вперед, принялась ласкать языком влагалище Веры. Та чуть согнулась вперед и звонко хлопнула Лену по аппетитной попке. Лена послушно подобрала ноги и гостеприимно приподняла попку вверх.
– Давай, не тормози, – махнула мне Вера, и я тут же полез за следующим презервативом, чтобы не дать Лене заскучать.
Вера замотала головой и сделала дразнящий жест языком. Я послушно приник языком к Лениной попке и стал осторожно ласкать ее «волшебную дверь». Та в ответ на ласку подалась навстречу моему языку, и на кровати возникло плавное, волнообразное движение от меня через Лену к Вере и обратно. Эффект волны усиливала провисшая и покачивающаяся, как гамак, сетка на Витькиной кровати. Если закрыть глаза, можно было представить, что мы не в маленькой узкой комнатке, а на палубе прекрасной белой яхты в тропическом море, которая плавно покачивается на волнах.
         Минут через пять плавной качки Вера дотянулась пяткой до моего затылка, тем призывая перейти к более решительным действиям. Я поднялся и, придерживая Лену за бедра, провалился в ее влажно пылающую глубину. Вера одобрительно кивнула, когда я стал наращивать темп, который передавался Вере через колебания Лены. Словно дирижер оркестра, Вера делала вдохновенные пассы руками, призывая быть резче и быстрее. Я послушно наращивал амплитуду, готовясь к потрясающему завершению, но тут раздался металлический скрежет и в следующую секунду мы, все трое, с грохотом, оказались на полу.
     Старая Витькина кровать совершенно не была рассчитана на такие нагрузки, ржавые крючки для крепления сетки просто не выдержали качки и отломились. Вера первой пришла в себя и произнесла уверенным тоном:
– Дорогие мои, если уж мебель не выдерживает, то нам точно пора сделать перерыв!