Когда они вышли из квартиры, уже начинало темнеть. Фонари зажигались один за другим, а городской шум становился чуть тише. Город постепенно успокаивался после очередного насыщенного дня. Узкие улочки, где днем кипела жизнь, теперь были залиты приглушенным светом газовых фонарей, их пламя уютно поблескивало сквозь дымку, все еще висевшую над столицей. На площади у часовни, украшенной готическими элементами и витражами, уже собрались первые прохожие, готовые провести вечер за прогулками или посиделками в кафе и барах.
Чарльз и Элайза остановились на углу круглой площади. Здание часовни возвышалось над окружающими домами, ее шпиль, устремленный в небо, ярко выделялся на фоне почти севшего солнца.
— Великолепное место для встречи, — заметил Чарльз, оглядывая часовню.
— Слушай, Виктор уже ведь должен быть здесь, — Элайза повернулась, поправляя накидку.
Чарльз заметил знакомую фигуру в темном пальто и шляпе, приближающуюся к ним. Легкая походка Виктора и неизменная улыбка выдавали в нем уверенного в себе человека.
— А вот и вы, — Виктор улыбнулся. — Отлично выглядишь, Чарльз. Вижу, время вы потратили с пользой.
Он указал рукой на часовню.
— Знаете, что это строение — не просто часовня? Это, между прочим, еще и одной из самых старых сооружений Грандхейвена. Ее построили почти пятьсот лет назад, а механизм часов до сих пор в рабочем состоянии. А, что самое интересное, шпиль наверху выполняет функцию солнечных часов.
Чарльз кивнул:
— Виктор, твоя энциклопедическая осведомленность, конечно, внушает уважение. Но сейчас, кажется, не время для уроков истории.
— Как знаешь, — Виктор пожал плечами. — Тогда не будем терять времени. Нас ждут у Кроноуэйта.
— Говоря о Кроноуэйте, — напомнил Чарльз, глядя на сестру и друга, — у меня ведь нет приглашения, как у Элайзы.
— Не беспокойся, ты в отдельном списке, — отмахнулся Виктор. — Тебя ждут отдельно от общего мероприятия.
Они двинулись по мощеной улице, направляясь к величественному замку, окруженному фонарями и аккуратными газонами. В воздухе витали ароматы цветов и свежей выпечки, смешанные с запахами металла и угольной пыли — это Грандхейвен в своем истинном облике.
Замок, расположенный в южной части города, чуть выше на холме, откуда открывался вид на индустриальные кварталы. Его фасад выполнен из массивного светло-серого камня, который на заказе кажется золотистым. По бокам основного здания возвышаются металлические конструкции, напоминающие башни с гигантскими зубчатыми колесами и паровыми трубами. Фасад украшен резными деталями в виде шестеренок и узоров, напоминающие паровые двигатели.
Возле входа их встретил швейцар в темной ливрее:
— Добрый вечер, мистер Гримхолт, мисс и мистер Грейвз, — он слегка поклонился. — Мистер Кроноуэйт уже ждет вас.
— Рад видеть тебя, Джонатан, — Виктор дружески похлопал швейцара по плечу.
Джонатан проверил приглашения Элайзы и Виктора. Чарльз в это время стоял на пару шагов сзади.
— Мистер Грейвз, ваше имя в списке. Прошу, проходите.
Швейцар открыл массивные двери, обрамленные изящной позолотой.
— Пойдем, не будем задерживаться, — Виктор кивнул, ведя их внутрь.
Элайза поправила браслет, бросив взгляд брату:
— Постарайся не слишком угрюмо смотреть на всех. Это прием, а не допрос.
Чарльз лишь молча хмыкнул, ступая следом за ней.
Замок Кроноуэйта в этот вечер оживал множеством голосом, музыкальных аккордов и мягким сиянием газовых ламп. Зал был поражающе просторным, сочетающим в себе величие прошлого и технологии настоящего. Огромные люстры из кованого железа и стекла с газовыми лампами заполняют зал мягким золотистым светом. Высокие потолки с массивными латунными балками парили над собравшимися. Пол сделан из полированного темного дерева, с инкрустацией латунных вставок в форме механических узоров. Балкон на втором уровне, протянувшийся вдоль стен, служил местом для наблюдателей, которые предпочитали общение вдали от толпы.
Стены украшали массивные гобелены с изображениями научных открытий и сцен из легендарных событий Аэротана. Между гобеленами висели картины, каждая из которых изображала знаменитое изобретение или исторического деятеля. По залу, словно парящие птицы двигались автоматические сервировочные машины, поднося гостям напитки в тонких хрустальных бокалах.
Музыку обеспечивал квартет механических роботов, выполненных из латуни и никеля. Их движения были безупречно точными: виолончель вибрировала под пальцами, скрипка издавала тонкие переливы, а медная труба наполняла зал глубокими нотами. Их репертуар включал в себя смесь классических произведений и современного музыкального жанра, популярного среди элиты.
Гости, собравшиеся в зале, представляли собой изысканную смесь титулованных особ, промышленников, ученых и военных. Женщины блистали в платьях из атласа и шелка, украшенных драгоценностями и механическими аксессуарам. Мужчины носили строгие костюмы, среди них часто мелькали позолоченные карманные часы и трости с бронзовыми рукоятями.
Чарльз, Элайза и Виктор вошли в зал, задержавшись у входа, чтобы оглядеться. Чарльз неспешно изучал детали, отмечая лица гостей, их движения, двери дальних комнат. Элайза, напротив, хотя и выглядела уверенно, выдавала в движениях напряженность.
— Элайза, расслабься, пожалуйста, ты выглядишь куда лучше всех них, — негромко сказал Чарльз, беря сестру под руку.
Она бросила на него косой взгляд, но потом едва заметно улыбнулась.
— С чего ты решил, будто меня что-то тревожит? Я хорошо себя чувствую.
— Ну, конечно. Дорогая Элайза, я провел 4 года в Королевской Академии, 3 года в городской полиции, еще 5 лет в Национальном Бюро Расследований, еще 7 лет вел частную детективную практику, и не для того я потратил все эти годы, чтобы не увидеть по твоим рукам, что ты нервничаешь, — он вел сестру в середину зала, ближе к банкетным столам. — А еще — я твой брат. Поверь мне, здесь никто с тобой не сравнится.
— Ты умеешь убеждать, — мягко сказала она. — А теперь, перестань играть в наблюдателя.
— Не могу, это уже профессиональное, — усмехнулся Чарльз, оглядывая зал.
Они остановились у одного из столов, заставленного изысканными закусками. Виктор, как всегда, незаметно исчез, оставляя их наедине. Чарльз взял бокал шампанского и подал его Элайзе.
— Знаешь, когда я вижу такие приемы, мне становится не по себе. Все это напускное великолепие…, — сказал Чарльз, уперевшись об стол и сложив руки на груди.
— А ты бы предпочел грязные улицы и погони?
— Иногда — да, — признался он. — Все, кого я хотел бы встретить, зашли в зал вместе со мной. Остается лишь дождаться хозяина.
В этот момент к ним подошел человек в строгом черном костюме с серебристым нагрудным значком. Его лицо казалось серьезным, но усы придавали образу почти комичный вид.
— Мистер и мисс Грейвз, — обратился он, слегка наклонив голову. — Меня зовут Джером, Мистер Кроноуэйт просил вас проводить к нему.
Чарльз кивнул, быстро обменявшись взглядом с Элайзой.
— Конечно, ведите нас.
Элайза поправила браслет, а Чарльз последовал за сопровождающим, вновь оценивая каждую деталь вокруг. Они поднялись по массивной витой лестнице на второй этаж. Каждый шаг отдавался тихим гулом под тяжестью шагов, а мерцающий свет ламп бросал тени на резные деревянные панели стен. Лестница, как и все в этом замке, была произведением искусства — кованные перила с инкрустацией из перламутра и бронзы завораживали своим узором, изображающим сложные механизмы.
Комната, в которую они вошли, была более камерной, чем главный зал, но не менее изысканной. Потолки украшали массивные латунные шестеренки, которые, казалось, вращались, приводимые в движение невидимым механизмом. На столах стояли изящные серебряные подносы с закусками, а воздух наполнял мягкий аромат сигар и дорогих духов. Людей здесь было немного, не больше пятнадцати, и каждая группа, казалось, была углублена в серьезные разговоры.
У противоположной части комнаты, на краю балкона, стояла группа из трех человек. Виктор беседовал с элегантной женщиной в строгом платье и мужчиной в тонком, идеально сшитом костюме. Джером прошел чуть вперед, наклонился к мужчине, что-то прошептал, кивнул и, слегка поклонившись, удалился, тихо закрыв за собой двери.
Чарльз и Элайза подошли ближе. Мужчина, к которому только что обращался Джером, развернулся к ним с добродушной улыбкой. Его образ был настолько непривычен, что Чарльз невольно задержал взгляд, и чуть не поднял брови от увиденного: молодой человек лет двадцати пяти с подтянутой фигурой, с мягкими, почти идеальными, чертами лица, серо-синими глазами и аккуратно уложенными каштановыми волосами, был в совершенстве одет, но выглядел… хрупким. Он держался за трость с резной рукояткой в форме летучей мыши.

— Мистер Грейвз! Наконец-то мы с вами встретились, — произнес он, сделав шаг вперед и протягивая руку. — Я — Габриэль Кроноуэйт.
Чарльз пожал его ладонь. Она была неожиданно теплой, а рукопожатие — крепким.
— Чарльз Грейвз. Рад знакомству с вами, мистер Кроноуэйт.
— Ах, пожалуйста, зовите меня просто Габриэль. Уверен, мы быстро найдем общий язык, ведь вы старше и, безусловно, опытнее меня.
Чарльз кивнул, но в его взгляде мелькнуло сомнение. Он изучил Габриэля взглядом, отметив, как тот двигается. Трость была не аксессуаром, а необходимой опорой.
Элайза шагнула вперед.
— Мистер Кроноуэйт, меня зовут Элайза Грейвз.
— Очаровательная Элайза, — Габриэль поднял ее руку к губам и коснулся ее легким поцелуем. — Очень рад познакомиться. Но я вынужден покорно извиниться: мне необходимо обсудить дела с вашим братом.
— Конечно, да, — улыбнулась Элайза, но ее смущение было заметно.
— Элайза, — вмешался Виктор, подойдя ближе, — позволь представить Виолетту Крейн, доверенного помощника мистера Кроноуэйта.
— Очень приятно, — Виолетта, высокая женщина с собранными каштановыми волосами и строгими чертами лица, протянула руку Элайзе. — Мистер Кроноуэйт хотел обсудить с вами партнерство по фабрике. Если вы не против, пройдемте?
— Конечно, — согласилась Элайза, следуя за Виолеттой к дивану в дальнем углу комнаты.
Когда женщины отошли, Габриэль повернулся к Чарльзу.
— Итак, мистер Грейвз. Мне предстоит обратиться к гостям, но после я хотел бы поговорить с вами лично. Виктор, — он взглянул на друга Чарльза, — не мог бы ты проводить мистера Грейвза в мой кабинет?
— Безусловно, мистер Кроноуэйт.
Габриэль улыбнулся, слегка склонил голову и направился к балюстраде балкона, чтобы обратиться к собравшимся внизу. Виктор, сделав приглашающий жест рукой, повел Чарльза через комнату к выходу.
Чарльз бросил последний взгляд на Элайзу, как бы проверяя, все ли с ней хорошо, которая уже была полностью увлечена разговором с Виолеттой, и последовал за Виктором.
Виктор и Чарльз вошли в кабинет, дверь за ними мягко закрылась, отсекая шум приема, словно его никогда и не было. Комната встретила их густой тишиной, будто окунув в другой мир.
Чарльз огляделся. Кабинет оказался просторным, но уютным, обставленным с явным вкусом. Стены были отделаны темным деревом, пол покрывал ковер глубокого бордового оттенка с тонким узором. Стеллажи с книгами, старинные глобусы, стеклянные витрины с редкими часами создавали атмосферу уединения. У противоположной стены стоял массивный стол из красного дерева, на котором лежали идеально выровненные документы и чернильница из бронзы.
— Звукоизоляция, да? — произнес Чарльз, заметив абсолютную тишину. — Неплохо.
Виктор усмехнулся и облокотился на спинку одного из кресел.
— Мистер Кроноуэйт ценит конфиденциальность. Ни одно слово, сказанное здесь, не выйдет за пределы этой комнаты. Это не просто кабинет, это — его крепость.
Чарльз кивнул, впечатленный информацией о молодом профессоре.
— Удивительно профессионально.
— Ему будет приятно, что великий детектив это оценил, — ответил Виктор с широкой ухмылкой.
Чарльз засмеялся.
— Иди к черту, Виктор.
— Ладно, Чарльз, — сказал Виктор, снова выпрямляясь. — Присаживайся. Мистер Кроноуэйт будет здесь с минуты на минуту, а мне нужно заняться кое-какими делами. Ах да, чуть не забыл, я снял тебе номер в отеле. Там уже ждет новая одежда и все необходимое. Держи.
Связка ключей со звоном пролетела через комнату, блеснув от света ламп, и Чарльз ловко поймал ее одной рукой. Подвеска на ключах покачивалась, указывая номер комнаты.
— Отель в центре города, не заблудишься.
— Куда ты, Виктор? — спросил Чарльз, оглядывая ключи.
— У меня, знаешь ли, тоже есть дела. До встречи, Чарльз, — сказал Виктор, направляясь к двери.
Когда дверь закрылась за ним, Чарльз остался один. Он неохотно снял шляпу и, скользнув взглядом по комнате, развалился в кожаном кресле. Он машинально провел пальцами по текстуре подлокотника — гладкой, прохладной, без единой пылинки.
Через некоторое время дверь открылась вновь, но на этот раз ее движение было неспешным, будто рассчитанным на эффект. Чарльз поднял взгляд и увидел Габриэля Кроноуэйта, входящего в кабинет. Его силуэт вырисовывался на фоне света из коридора, прежде чем дверь мягко закрылась за ним, снова погружая комнату в уединение.
Кроноуэйт двигался неспешно, но с достоинством, опираясь на изящную трость. В приглушенном свете ламп его лицо казалось еще более бледным, а глаза серо-синего оттенка, холодные и цепкие, как ледяная сталь, пристально изучали Чарльза.
— Еще раз добрый вечер, мистер Грейвз, — произнес он бархатным голосом, с легким оттенком усталостью. — Надеюсь, ожидание не показалось вам тягостным?
Чарльз встал из кресла, слегка поклонив голову.
— Вовсе нет, мистер Кроноуэйт. Ваш кабинет сам по себе — впечатляющее место.
Габриэль слегка улыбнулся и отрицательно помахал рукой, будто сообщая об излишности поклона, а затем другим жестом пригласил Чарльза снова сесть. Сам же он обошел стол и сел в массивное мягкое кресло с высоким изголовьем. Он вынул из ящика бутылку виски и пару идеально чистых стаканов, которые с легким стуком поставил на стол. Следом появилась миска с кубиками льда.
— Знаете, — начал он, не отрывая взгляда от стаканов, пока наливал виски, — для меня такие приемы и балы — неизбежное зло. Слишком много притворства, слишком мало сути. Но, — он поднял стакан, приглашая Чарльза сделать то же самое, — они дают возможность встретиться с интересными людьми.
Чарльз взял стакан, бросил в него пару кубиков льда. Он с интересом наблюдал за тем, как его собеседник делает глоток, и отметил, что рука Габриэля почти не дрожит, несмотря на слабость, которую выдавали его движения
— Вы уж простите за откровенность, — продолжил Габриэль, опуская стакан на стол, — но я привык проверять людей. Вы, как я понимаю, тоже это практикуете, мистер Грейвз?
Чарльз улыбнулся, залпом выпил виски, который приятно обжег горло.
— Можно просто Чарльз, профессор, — Чарльз немного прокашлялся. — Проверять — это не совсем то слово. Я предпочитаю наблюдать. И должен сказать, ваше мероприятие оставляет массу простора для выводов.
Габриэль откинулся на спинку кресла, сложил руки на трость и слегка наклонил голову, будто приглашая продолжить.
— Впечатляющий прием, — начал Чарльз, ставя стакан на стол. — Декорации — выше всяких похвал. Музыка и, я полагаю, специально заказанный квартет музыкантов. Гости — настоящая элита, но заметно, что многие играют роли. Некоторые явно обеспокоены чем-то, кто-то прячет интриги под маской учтивости. А вы, Габриэль, вы великолепный дирижер всего это действа.
Габриэль молчал несколько секунд, его взгляд стал еще более цепким. Затем он мягко улыбнулся, и в этой улыбке мелькнуло что-то странное — смесь удовольствия и ожидания. Он снова наполнил стаканы виски, и протянул Чарльзу новую порцию алкоголя.
— Вы очень наблюдательны, мистер Грейвз.
— Мистер Кроноуэйт, — не давая ему договорить, произнес Чарльз, — позвольте мне высказать еще несколько наблюдений, касательно вас
— Касательно меня? — повторил он с легкой усмешкой. — Признаюсь, редко кто осмеливается на такое. Но раз вы настаиваете, мистер Грейвз, я готов услышать ваше мнение.
Чарльз сделал небольшой глоток виски, чтобы смягчить горло, и поставил стакан обратно на стол. Легкое позвякивание льда снова прорвало тишину. Он откинулся назад, не спуская взгляд с собеседника, будто выдерживая паузу, чтобы сложить в голове последние детали пазла.
— Начнем с того, что вы человек, который умеет управлять. Причем не просто управлять, а вдохновлять. Ваши гости, ваши сотрудники — они смотрят на вас, как на свет маяка. Виолетта, к примеру, — ее уважение и преданность видны в каждом жесте, в каждом слове. Это о многом говорит.
Лицо Габриэля на мгновение смягчилось.
— Виолетта действительно редкий союзник, — подтвердил он. — Продолжайте, мистер Грейвз.
— Но, — Чарльз, сделал паузу, — вы человек, который работает на износ. Ваши достижения, ваше имя — все это впечатляет. Но за этим всем есть что-то еще. Возможно, это привычка прятать себя за маской работы. Возможно, страх… не оправдать ожиданий?
Габриэль чуть заметно напрягся, его пальцы стали чуть белее, сжимая рукоятку трости. В глазах мелькнуло не то удивление, не то интерес.
— Страх? — переспросил он, голосом, который на мгновение утратил свою бархатистую легкость.
Чарльз едва заметно кивнул, его взгляд оставался спокойным, но пронизывающим.
— Да. Мне приходилось видеть таких людей раньше. Они движимы не только амбициями или желанием создавать. Они движимы необходимость доказать миру, или, что чаще, самим себе, что они достойны.
Габриэль внимательно смотрел на него, словно изучая каждое слово. Затем его губы вновь тронула улыбка — холодная, но с примесью уважения.
— Вы хороший наблюдатель, мистер Грейвз, — произнес он наконец, его голос вновь обрел мягкость. — Однако вы забываете об одной вещи. Я не боюсь ожиданий. Я их формирую.
— И это, — Чарльз вновь сделал глоток виски, — одна из причин, почему я здесь.
Габриэль тихо рассмеялся, звук его смеха почти музыкально резонировал в тишине кабинета.
— Вы не только видите детали, — произнес он, наклоняясь чуть вперед и став свой стакан на стол, — но и умеете из них складывать историю. Именно это мне и нужно. Я думаю, пора перейти к более личному вопросу.
Чарльз чуть прищурился, внимательно изучая выражение лица мистера Кроноуэйта.
— Я весь внимание.
Габриэль слегка ближе наклонился к столу, поставив на него локти и сцепив пальцы.
— Вы отметили, что я человек, который стремится создавать и вдохновлять. Однако есть еще одна деталь, которую вы не могли не заметить, но пока обходили стороной.
Чарльз медленно кивнул, чувствуя, как напряжение в комнате возрастает. Он сделал еще один глоток виски, поставив пустой стакан обратно на стол.
— Если вы намекаете на ваш возраст, то да, я заметил.
Габриэль чуть улыбнулся, но в его глазах зажглась искра любопытства.
— И какой вывод вы сделали, мистер Грейвз?
Детектив выпрямился в кресле, его голос стал тверже.
— По вашему виду я бы дал вам двадцать пять лет, не больше. Но ваш взгляд, манера держаться, да и сама атмосфера вокруг вас говорят совсем о другом. Это не просто симпатия к старым временам. Это что-то другое. Ваша внешность…, — Чарльз немного помедлил, — будто это не молодость, будто это нечто искусственное, рукотворное.
Габриэль сухо и коротко усмехнулся.
— Проницательность, достойная легендарного детектива. Да, вы правы. Мое лицо, мое тело могут обмануть многих, но, видимо, не вас.
Он медленно откинулся на спинку кресла, взял стакан и покрутил его в руках, наблюдая, как свет отражается в жидкости.
— Мне семьдесят три года, Чарльз.
Давящая тишина снова накрыла комнату.
— Семьдесят три, — медленно, будто с недоверием, повторил Чарльз, пристально глядя на Габриэля. — И вы хотите сказать, что это результат…
— Науки, — перебил его Габриэль. Его голос стал холоднее, серьезнее. — Только науки.
Он сделал паузу, словно давая Чарльзу переварить информацию, затем продолжил:
— Годы исследований, экспериментов, провалов и редких успехов. Все ради одной цели — создания эликсира, способного замедлить, а затем и обратить вспять процессы старения.
Чарльз слегка наклонился вперед, его внимание было приковано к каждому слову.
— И вы смогли это сделать?
— В определенной степени да, Я назвал его «Эфирной жизнью». Основной компонент — эфирит, редкий минерал, который я нашел во время научной экспедиции на одном из дальних островов Нартенского Союза. Он излучает энергию, ускоряющую регенерацию клеток, но в чистом виде он токсичен. Я смог создать стабилизатор, который позволил безопасно использовать эфирит.
Габриэль посмотрел в сторону, в его глазах мелькнуло что-то вроде сожаления.
— Но, как это часто бывает, за успех пришлось заплатить высокую цену. Мой организм остался старым. Мои кости, мышцы, органы — они не восстановились. Снаружи я молод, но внутри я чувствую каждый прожитый год, каждый удар времени.
Чарльз нахмурился, размышляя над услышанным.
— И как это связанно с моим визитом сюда?
Габриэль поставил стакан на стол и посмотрел на Чарльза с неожиданной серьезностью.
— Все, что вы услышали, все, что я создал, — это было украдено. Формула, записи, результаты исследований. Все исчезло. Кто-то проник в мой кабинет, в мою лабораторию, и вынес все труды моей жизни.
— И вы хотите, чтобы я нашел того, кто это сделал, — заключил Чарльз.
— Не только нашел, — ответил Габриэль. — Вернул. Все, до последнего листа бумаги. Я готов оплатить любые ваши расходы и предоставить любые ресурсы. Но у вас есть только четыре месяца.
Чарльз поднял бровь.
— Почему такой срок?
— Потому что я умираю, Чарльз, — тихо ответил Габриэль. — И если я не верну свои исследования, не исправлю формулу, я не смогу завершить начатое.
Тишина вновь заполнила кабинет. Чарльз пристально смотрел на собеседника, оценивая его слова, его выражение лица. Затем он медленно, тяжело кивнул.
— Хорошо. Я возьмусь за это дело. Но предупреждаю, мистер Кроноуэйт, я не привык работать без полного понимания картины, мне нужно больше деталей. Но не сегодня, завтра утром мы продолжим наш разговор.
Габриэль слегка наклонил голову.
— Я буду ждать вас, Чарльз. И надеюсь, что вы не разочаруетесь в том, что увидите дальше. Найдите мисс Крейн, договоритесь о завтрашнем визите.
Чарльз встал, пожал протянутую руку профессора, и направился к выходу из кабинета. Он осторожно закрыл за собой массивную дверь. Щелчок замка прозвучал неожиданно громко в тишине коридора. Он прислонился спиной к прохладной стене, прикрыл глаза и глубоко выдохнул. Гравитация происходящего нарастала, словно невидимая сила опустилась на его плечи.
«Семьдесят три года.» — пронеслось у него в голове. Формула, эфирит, украденные исследования… Каждая деталь звучала одновременно фантастически и пугающе реалистично. Он был уверен, что не столкнулся ни с чем подобным за всю свою карьеру.
Чарльз провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть напряжение, затем собрался с духом. Его взгляд прояснился, и он выпрямился, одернув сюртук. Время размышлять будет позже. Сейчас он должен оставаться профессионалом.
Он вернулся в зал на балконе, где гости продолжали мирно беседовать и наслаждаться атмосферой вечера. Пройдя мимо столиков, украшенных вычурными цветочными композициями, Чарльз заметил Элайзу. Она сидела на кожаном диване у балюстрады балкона, освещенная мягким светом ламп, а рядом с ней — Виолетта, выглядевшая строгой, но внимательной.
— Элайза, мисс Крейн, — начал Чарльз, подойдя ближе и слегка поклонившись.
— Мистер Грейвз, — Виолетта поправила свои идеально круглые очки, за которыми сверкнули цепкие глаза. — Надеюсь, ваша беседа с Мистером Кроноуэйтом прошла успешно?
— Более чем, — ответил Чарльз, его голос звучал ровно, но с оттенком усталости. Он обернулся к сестре: — Я закончил. Ты решила все свои дела?
— Да, я готова, — ответила Элайза, чуть улыбнувшись, но прищурившись, явно ощущая напряжение брата. — Все прошло гладко?
— Завтра расскажу, — мягко отмахнулся Чарльз, протягивая руку сестре. — Виолетта, благодарю за помощь. Завтра, ближе к обеду, я вернусь.
— Мы будем готовы, — коротко кивнула секретарь. — Доброй ночи, мистер Грейвз. Элайза.
— И вам доброй ночи, мисс Крейн, — Элайза тепло улыбнулась, а затем отправилась к выходу вместе с братом.
Когда они оказались на улице, свежий воздух, наполненный ароматом влажной брусчатки и угольного дыма, немного освежил их. Чарльз сразу прикурил сигарету, наслаждаясь возможностью расслабиться. Он затянул в легкие табачный дым, когда увидел проезжающее мимо такси. Он вскинул руку, подавая сигнал водителю. Когда машина остановилась, он галантно помог сестре забраться внутрь.
— Ну? — нарушила молчание Элайза, когда они тронулись. — У тебя какие-то мысли появились?
— Честно, нет, — признался Чарльз, слегка растирая виски, — Все слишком… необычно. Мне нужно время, чтобы собрать все воедино. Завтра утром начну разбираться.
— Ты не привык к легким делам, — улыбнулась Элайза. — Уверена, ты справишься.
— А я пока нет, — улыбнулся Чарльз.
Такси остановилось у дома Элайзы. Чарльз вышел первым, обошел машину и открыл для нее дверь.— Иди домой, — сказал он, подавая руку. — Будь осторожна.
— Ты тоже, Чарльз. Отдохни сегодня, у тебя насыщенный день сегодня.
Они коротко обнялись, и Элайза скрылась в дверях. Чарльз сел обратно в такси.
— В “Корону Востока” на Веллс.
Когда машина снова начала движение, он приспустил стекло в двери машины и закурил очередную сигарету. Ночной Грандхейвен, мчащийся за окном, озарял его лицо фонарями. Прохладный воздух обдувал его лицо. Он расслабленно выпустил облако дыма в открытое окно. В этот момент, Чарльз мысленно признался сам себе, что на самом деле скучал по Грандхейвену. Пусть в Коулсвиле ему казалось, что он нашел покой, но ни один город не был похож на столицу Аэротана, нигде нельзя было поймать такого же вида в окно, того же ощущения, какое он испытывал сейчас.

Когда Чарльз добрался до своего номера в отеле, усталость навалилась на него как никогда раньше. Он распахнул дверь, включил газовую лампу, и его взгляд упал на аккуратно сложенные вещи на кровати. Там же лежала записка с лаконичной подписью Виктора.
Он развернул ее, присел на край кровати и, читая, чуть улыбнулся.

Чарльз тихо рассмеялся.
— Спасибо, Виктор, — пробормотал он, откладывая записку на стол.
Скинув с себя сюртук и ботинки, он рухнул на кровать, не заботясь о том, что до сих пор в одежде. Долгий день оставил на наем тяжелый отпечаток, но сны, как он наделся, позволят ненадолго забыть о мрачных тайнах, в которые он только начал погружаться
И прежде, чем его глаза окончательно закрылись, он подумал: «Четыре месяца… Что ж, будет непросто.»